Опасный лёд

В Иркутской области сокращается количество ледовых переправ

Страшная трагедия произошла в конце февраля на Байкале: переправляясь на легковом автомобиле по озеру, семья ушла под воду. Мужчина спасся, а его жена с ребенком утонули. В этом году подобным образом Байкал унес жизни шести человек. Почему нет порядка на льду и кто должен следить за безопасностью на воде, выяснял «Сибирский характер».

Мимо ответственности

На территории региона открыто всего 46 ледовых переправ. Глава отдела информационного обеспечения деятельности ГУ МЧС по Иркутской области Андрей Шутов признает: их число сокращается с каждым годом. На Братском море действуют три официальные ледовые переправы, но направлений, по которым горожане и селяне передвигаются регулярно, гораздо больше.
В Братском районе есть несколько поселков, например Харанжино и Наратай, до которых по земле можно добраться только через Тулунский район, а это сотни километров. По льду – в несколько раз короче. 

На длинную переправу по водохранилищу требуются бригада минимум из шести человек, обогреваемые пункты, техника по расчистке снега. Дотационные муниципалитеты не заинтересованы в подобных вложениях. 

«Когда ответственность за отслеживание нелегальных переездов возлагалась на ГИБДД, порядка было больше. С 2015 года эти функции были переданы муниципалитетам, и фактически эта работа не ведется», – констатирует старший государственный инспектор  госинспекции по маломерным судам МЧС по Братску и Братскому району Евгений Потапов. 

Где тонко, там и рвется 

Еще одним опасным местом является Лена, протекающая по Усть-Кутскому и Киренскому районам. Переправы по реке кроме социальной выполняют коммерческую функцию: по ним ходят лесовозы, их используют нефтяники. Провалы под лед здесь тоже нередки. Основная причина – перегрузы.  

Казалось бы, Киренск – северная территория, где трещат морозы. Тем не менее закрыта для проезда всех видов транспорта ледовая дорога Киренск – д. Бубновка протяженностью 900 метров. Установлены знаки, запрещающие выезд на лед, и заградительные конструкции. Толщина льда на реке крайне неравномерна. 

В усть-кутской части Лены пока без происшествий. Люди борются с финансовыми трудностями. Как рассказал председатель комитета жилищной политики, коммунальной инфраструктуры, транспорта и связи администрации Усть-Кутского района Андрей Кривоножко, здесь действуют две переправы – к поселкам Турука и Таюра:

«В Таюре проживает всего
20 человек, в Туруке – 160. Но для них эти переправы – единственный способ зимой выбраться на большую землю. Также в районе есть территория под названием Верхний подрайон, где располагается четыре деревни. К ним проложен автозимник. Его обустройство и содержание обходится району в 350 тысяч рублей, а проживает в подрайоне не более 200 человек. Мы к ним ездим, привозим топливо, продукты». 

Нет – и не надо?

А в поселках Мамско-Чуйского района от переправ отказались. 

«Мы в тайге живем, зачем нам переправы? Обходимся без них. Ездим по автодорогам. В Маме есть аэропорт, кому сильно надо – летают», – сообщил глава Горно-Чуйского поселения Владимир Шульц. 

Самолеты – это прекрасно. Но не всем они по карману. Как показывает практика, ледовые переправы есть в основном там, где в их наличии заинтересован бизнес, причем крупный и сырьевой. А туристический, как, например, на Байкале, потянуть их не может. Не в силах вкладывать сотни тысяч, а то и миллионы рублей в обустройство ледовых дорог муниципалитеты. Хватило бы на зарплату бюджетникам и отопление учреждений. Выход из ситуации подскажет, видимо, сама жизнь: маленькие поселки со временем опустеют, а до больших люди так и будут добираться, кто как сможет – на свой страх и риск. И подсказывает сердце, что эти риски обернутся еще не одной трагедией.