Друг президента, сосед премьера

Николаю Дубровину из Братска довелось учиться вместе с будущим президентом Румынии
Ионом Илиеску и будущим премьером КНР Ли Пэном. 

Как молоды мы были…

Год 1949-й. Коля Дубровин из Падуна поступает в Московский энергетический институт. Улица Красноказарменная, общежитие МЭИ. В комнате пять человек. Кровать Николая на втором ярусе, Анатолий Баранов из Подмосковья – внизу. Чуть позже подселятся чех Витольд Витек и румын Ион Илиеску. 

– Ионель, – представился Ион при знакомстве.

Добродушный, приветливый и в то же время обстоятельный,  рассудительный. Аналитический ум. С ним Николай учится в одной группе,  и тот в критических ситуациях нередко берет огонь на себя. По крайней мере на студенческих собраниях его голос имеет решающее значение.  Если Ионель молчит, собрание затягивается, и Николай, чьи мысли давно уже в столовой, спрашивает:

– Ты чего молчишь? Мы бы уже борщ съели…  

Из досье

Ион  Илиеску – румынский политик. Занимал должность президента Румынии в 1990-1996 и 2000-2004 гг. Член Союза коммунистической молодёжи (с 1944 г.) и РКП (с 1953 г.). Член ЦК РКП (с 1968 г.), кандидат в члены Политисполкома ЦК РКП (1969-1974 гг.). После свержения Николае Чаушеску  в 1989 г. образовал Фронт национального спасения Румынии, став его председателем. 

Кровать Ионеля напротив койки Дубровина. Будущий президент рассказывает о городке Олтенице на Дунае, где он родился, и о своем излюбленном лакомстве – варенье из айвы, которую маленький Ионель сам собирал с растущего во дворе дерева. 

– Ты родился на Дунае, а я на ручье Дунайка, – перебивает Николай, вспомнив родной Падун.

Говорит Ионель и о любимом развлечении – игре на мандолине. И любит петь. Подолгу, до хрипоты. 

О советском периоде своей жизни Илиеску сейчас не любит распространяться. Подозрение в особых связях с Москвой в современной Румынии – политический компромат. Газеты оппонентов регулярно перепечатывают его статью из «Скынтейи» (румынской «Правды») полувековой давности, озаглавленную «Счастье учиться в Советском Союзе», а в 1995 году раскрутили  кампанию «Илиеску – КГБ». Она основывалась на нехит-рой идее: все, кто учился в СССР, могли быть завербованы. А раз могли, значит, были.

Встреча в Бухаресте

После института Николай три года трудился на Горьковской ГЭС, после чего уехал в Братск. Дорос до директора «Северных электросетей». 

– В этой должности я работал
30 лет. За это время были пущены агрегаты Братской и Усть-Илимской ГЭС, построены новые электролинии, в том числе ЛЭП-500. Мы выступали в роли заказчиков. Проектно-сметная документация, оборудование, финансы – все это визировалось Москвой. Там, куда ни придешь, везде однокурсники…                     

В 1995 году руководство «Иркутск-энерго» в рамках обмена опытом решило отправить в Румынию свою делегацию. Поехал и Николай Васильевич. «Встретили нас, разместили, а потом я спрашиваю у местных товарищей, как бы встретиться с Ионом Илиеску. Да ты что, отвечают, он же президент, к нему так просто не попадешь. А вы скажите, что приехал Дубровин». 

Уже на следующий день ему сообщили: «В четверг вас ждут». Подвезли к проходной, провели через магнитную ловушку и оставили в какой-то комнате. Минут через пять появился Ионель в накинутом на плечи пиджаке – точно так же, как ходил в юности. Узнал. Улыбнулся. Обнялись, как старые друзья…   

Рядом с кабинетом президента – кухня и маленькая столовая. Принесли еду. Ионель спросил:

– Что будем пить?

– Ты же знаешь, не люблю я это дело. Давай томатного соку, как в студенческие времена. 

Повара переглянулись: сибиряк,
а водку не пьет… 

Николай Васильевич думал, уместно ли будет задать вопрос о политике. Ионель хоть и друг, но лицо официальное. Все же не сдержался: 

– Ну а какие у вас отношения с Ельциным?

Ионель сморщился:

– Э-э, да как сказать… Не очень.

После обеда прогулялись по резиденции Катрочень. Зашли в музей. Группа студенток рассматривала картины. Илиеску поздоровался и представил спутника:

– Николай Дубровин, мой однокурсник.

Студентки удивились, но когда Дуб-ровин предложил высокопоставленному другу от своего имени задать провокационный вопрос – довольны ли президентом, обстановка разрядилась:

– Хороший президент!

«Скажи, что это я его подготовил», – попросил Дубровин друга, и в этой шутке, наверное, была доля истины. Жизнь в одной комнате в течение пяти лет бесследно не проходит. 

За стеной

В соседней комнате жили китайские студенты – Ли Пун, Линь Хань Сюнь, Чуй Дюнь и Хо И. По-русски говорили плохо и в отличие от европейцев были более закрыты. Все четверо – дети революционеров, пять лет учились  в Интернациональной школе имени Стасова в Иваново. Первый раз на побывку к родителям поехали только после третьего курса. Дома их не узнали. 

– Мы недоумевали, как это они иероглифами пишут, – вспоминал Николай Васильевич. – Времени, мол, много отнимает. Устроили соревнование, кто быстрее напишет один и тот же фрагмент текста: я или Ли Пун. Ничья. 

Китайцев отличала особая дисцип-лина. Как-то Николай с Ли возвращались из кино и, чтобы не делать лишний круг, перелезли через забор. Это был, наверное, единственный проступок Ли за все время учебы. В общежитии он обнаружил, что потерял часы (ну не привык лазить по заборам), и сильно расстроился. Вернулись к месту «преступления», и – о чудо – часы нашлись! Ли бережно вытер их и положил в карман.

Из досье

Ли Пэн родился в 1928 г. в Шанхае. В 1945 г. вступил в КПК. Чжоу Эньлай, его приемный отец, был первым премьером Китайской Народной Республики.
С 1979 г. Ли – в составе правительства КНР, с 1982 г. – член ЦК КПК. В 1985-м- избран членом Секретариата КПК,
а в 1987 г. – членом Политбюро ЦК КПК.
С 1983 г. работал вице-премьером Госсовета КНР, а  в 1988 г. стал премьером. 

Тревога в Пекине

Впервые о Ли Пэне Николай Дуб-ровин услышал по радио, когда тот стал председателем правительства Китая. Увидев Ли Пэна по телевизору, с трудом узнал в нем того худенького паренька, который накануне приезда в СССР Мао Цзэдуна весь день гладил в бытовке свой единственный синий костюм. 

В 1989 году делегация «Иркутск-энерго» посетила Китай. Времена были смутные. В Пекине повсюду виднелись плакаты с надписями «Долой Ли Пэна!». На площади Тяньаньмэнь, куда приехала иркутская делегация, кольцом сидели студенты, требуя отставки премьера. Тот, по слухам, находился за городом под защитой военных.

– Не говори, что учился с Ли Пэном, – предупредили Дубровина коллеги, – а то и нам достанется…

Встретиться с однокурсником Дубровину так и не удалось. Спустя несколько лет на приеме у Ли Пэна окажется управляющий «Иркутскэнерго» Борис Митрофанович Боровский и передаст ему привет из России.

– Дубровин! – встрепенется премьер. – Где он?

– В Братске.

– Передайте и мой привет.

Политические судьбы Ли Пэна и Илиеску были не лишены опасностей и драматизма. Так же, как в 1989-м Николай Дубровин в последний раз переживал за них, наверное, только в марте 1953 года,
в день похорон Сталина.

– Мы все были в этой толпе. Такого скопища людей в жизни не видел, – признавался он. –  Нас оттащило друг от друга, и я не знал, что с ребятами. Кое-как выбрался, под троллейбусом, через трамвай, весь грязный, добрался до общежития – и увидел своих. Помятые, взъерошенные, но живые!